Они хорошо знали, что сама картина, безотносительно к тому, что будет на ней изображено, это как бы поле, заряженное внутренними силами и в этом смысле обладающее своей композицией", то есть структурой. Свою "заряженность" внутренними силами" изобразительная плоскость не потеряла и в светописи. Когда фотограф накладывает плоскость на предметы (сначала "в облике" видоискателя), в действие вступают "внутренне силы" плоскости. Композиция и образ, создаваемые фотографом, являются структурами. Благодаря "внутреним силам" плоскости структурирование начинается уже в момент съемки. Структура, "таящаяся" в изобразительной плоскости, базируется на противоположностях центра и периферии, верха и низа, правой и левой сторон. Противопоставления эти являются неотъемлемыми характеристиками изобразительной плоскости, и потому даже "прямые фотодокументаторы" не в состоянии обойти их. Вопрос лишь в том, насколько сознательно "фотодокументаторы" пользуются этими противоположностями. Однако в любом случае "внутренние силы" плоскости совершают свою работу, и тем самым видимый мир не попадает на снимок в девственном, непреображенном виде. Благодаря "внутренним силам" плоскости во всяком изображении возникает особый эффект, который глубоко исследован в 20-е годы известным советским ученым и писателем Ю.Тыняновым. В работе "Об основах кино" Тынянов писал, что на фотографии даже места, хорошо известные зрителю, кажутся незнакомыми: "...я распознаю сходство видов (то есть видовых снимков. - В.М. и B.C.) только по ориентирующим, вернее дифференцирующим деталям - по какому-нибудь одному дереву, скамейке, вывеске". Несходство ощущается, потому что "вид выделен". Рамка "вырывает" изображаемое из природного контекста и, следовательно, "то, что в природе существует только в связи... на фото выделено в самостоятельное единство". Тем самым фиксация "в миллионы раз преувеличивает индивидуальные черты вида (то есть снятого пейзажа